«Розовые холмы. Аполлон» — пространственный звуковой спектакль, исполняемый 12-ю исполнителями. Название дано в честь места, для которого сочинена постановка — парк Rosenhöhe (Дармштадт, Германия). В 2018 году я был приглашен туда в композиторскую резиденцию ансамбля Надар, проект был посвящен необычному освоению композиторами привычных пространств. Это место — огромный сад роз. В парке много знаков и культурных символов прошлых эпох. Есть гробницы, в плане (вид сверху) созданные в виде огромного креста, который не увидишь c земли. Есть фонтаны с «ритуальными» двойными арками, в которых в определенный момент дня выстраивается коридор солнечного света. Есть религиозные места (минарет) и артистические резиденции. Если выйти из парка, мы попадаем в транспортный узел — автомобильная и действующая железная дорога. В парке живет огромное количество самых разных птиц, и от времени дня зависит то, что мы будем слышать вокруг. Над парком проходит самолетная тропа, примерно раз в пять минут мы слышим пролетающий самолет.
Это подробное описание приводится для того, чтобы указать на реальный акустический материал, который используется в постановке. Например, есть расписание приходящего поезда (можно рассчитать, что в такой-то момент придет поезд, шлагбаум с электронным звуком закроется, мы услышим приближение поезда и его гудок). Тогда, за какое-то время до его прибытия, я могу организовать прибытие несуществующего, «фантомного» поезда. Для этого нужно детально воспроизвести звук того же поезда в расположенных недалеко от вокзала колонках. Эта подмена, при правильном исполнении, не обнаруживается слушателями, для этого нужно очень детально погрузиться в звук и быть осведомленным о подобного рода возможностях. Собственно, такие звуковые миражи происходят в спектакле постоянно. Звук птиц, записанный в парке, распределяется в переносных колонках 10-и исполнителей.
Представьте, что вы оказались в лесу, где вокруг вас полно звуков: птицы, насекомые, листья деревьев звучат. В какой-то момент все звуки постепенно, очень плавно начинают измениться и мутировать. Птицы и насекомые становятся «электронными», листва превращается в электронный шум. Это основа для раздвоения, создания какой-то параллельного момента переживания собственных ощущений.
Исполнители прячутся от слушателей и иногда незаметно оказываются очень близко к ним. У исполнителей здесь очень необычная роль — играть звуком играющих колонок. Далее, я вплетаю в звуковую среду не только птиц, записанных в этом парке. Постепенно в колонках появляются птицы из других мест (птицы, записанные в Москве, Вене, Брюсселе и Антверпене). Теперь реальное место порталом ещё куда-то, в совсем другие места. Так происходит со всеми остальными звуками парка «Розовые холмы». Звуки открывающихся калиток, через которые проходят зрители, звуки шелеста листвы, реальный звук самолетов — всё это заранее записано. В какой-то момент записанные звуки начинают играть намного чаще и монотоннее, чем в реальной акустике. Все это является прекрасной основой для галлюцинаций и миражей. Про такой момент можно сказать, что «реальность сгущается».
В постановке, кроме десяти скрытых от глаз музыкантов, есть еще два исполнителя, которые ведут две группы зрителей по заранее проложенному маршруту. Эти исполнители (с реальными музыкальными инструментами: мелодика и кларнет) являются медиаторами, посредниками между зрителями и звуками окружающей среды (здесь мы помним о 10 скрытых музыкантах). У двух солистов есть возможность реагировать на звуки, которые они слышат, имитировать их на своих музыкальных инструментах, и, таким образом, вплетать их в происходящее, или не замечать. Я думаю, что через эти действия двух солистов, зрители начинают слышать окружающую среду ушами этих двух музыкантов, воспринимать всё через их восприятием. Что-то может быть усилено (например, если солист повторит за «птицей» ее трель), или отброшено (солист может заглушить своим звуком какое-то событие).
Еще один важный момент, связанный с солистами — то, что они ведут людей по маршруту. Они направляют внимание зрителей, они — проводники по спектаклю, в отличие от зрителей, они знают предварительный план событий и следуют ему. Также, именно через них проявляется ритуальные моменты в спектакле. В «Розовых холмах» уже чрезвычайно много символов, знаков, архитектурных строений, намекающих на присутствие там какого-то культа (или подражание ему). В этой ситуации достаточно просто замедлить время людей у определенного объекта, создать ситуацию, в которой у них будет достаточно возможности побыть с ним рядом и ощутить его здесь присутствие чего-то потустороннего. Вероятно, со стороны такие внезапные замедления в партиях солистов кажутся несколько патетичными. Но это, по-моему, сильно резонирует с окружающим пространством, каждая деталь которого говорит о скрытом образе, каком-то еще дополнительном смысле, неявном значении. «Розовые холмы» — целый сад скрытых от прямого взгляда вещей.
Основные темы перформанса «Розовые холмы. Аполлон» — это мимикрия реальности в разные сюр-формы, с помощью акустических подмен и иллюзий; и соединение с визуальными формами пространства через «ритуалы» (или псевдоритуалы) — через особое чувство замедления времени.