Создать свою версию «Лебяжьего пуха»:
Запустите практически одновременно (или с небольшим отставанием) треки тубы и флейты.
Спустя примерно 1 минуту запустите трек саксофона. То что получилось — результат наложения трех звуковых партий. В следующий раз он уже не повторится, но получится какой-то другой. Это — алеаторический контрапункт.
«Лебяжий пух» создан для ансамбля КонтраТрио, его музыканты используют для игры только самые низкие по диапазону инструменты. Проект был посвящен юбилею «Истории солдата» Стравинского.
Я представил себе трио не как совместный ансамбль, а как три сольные партии, которые играются (текут, подобно трем рекам) параллельно друг другу. С точки зрения техники что-то подобное происходит в Paramusic#2, но в масштабе оркестра.
Что происходит в таком случае? Партии могут сойтись только в одной точке, где определено, что они пересекаются (например, в самом начале, если они запускаются совместно). А дальше их соединение подвержено горизонтальной алеаторике: каждая из партий состоит из вполне конкретных гармонических оборотов, а их наложение — сиюминутный узор, мелодический и гармонический калейдоскоп, который с очень высокой вероятностью не повторится в любой следующий раз.
Здесь важен не сам факт уникальности отдельного проигрывания. Интересны генеративные возможности каждого материала и разность потенциальных «рельефов», которые могут возникать из наложений трех партий. Возможны, например, своеобразные «каденции», когда один голос чуть дольше задерживается на месте, а в двух других происходит краткое «разрешение» интервалов. Или редкие случайно возникающие моменты общей остановки движения. Или выключение (пауза) двух инструментов и солирование третьего на звуковом материале, который не был заранее для этого запланирован. Об этом потенциале (насколько разными могут быть эти ситуации) и идет речь. Сумма всех возможных вариантов, вся разность «рельефов» — и есть форма этой вещи.
Связь с «Историей Солдата» Стравинского проявляется не только в вольном цитировании начала «Марша солдата».
Здесь, скорее, вопрос выбора музыкального материала в целом. Подобно использованию Стравинским в «Истории» так называемых «низких» бытовых жанров — танго, вальс, рэгтайм — я использовал здесь странные для меня самого звуковые источники, происходящие, вероятно, из поп-песен самого разного качества (с их «карамельными» мелодиями), и гармонические последовательности из бардовских песен про любовь.